Необходимые вещи [= Нужные вещи] - Стивен Кинг

— Ну хорошо. Тогда давай поговорим о записке на штопоре. Помнишь ее?

— «Никому не позволено забрасывать грязью мои простыни. Я предупреждала, что тебе это так не пройдет». Кажется так.

— Вот-вот. Графолог в Августе все еще мается над этой запиской, но Питер Ержик дал мне образец почерка своей жены, я сделал копии с записки и с образца и теперь смотрю на них. Могу тебя заверить ничего общего.

— Да ты что!

— А вот то! Я думал, такого, как ты, черта с два удивишь.

— Я чувствовал — что-то не так, но полностью задурил себе голову камнями с записками. Время, конечно, поджимало и слишком уж мало его было у Вильмы, но все же, в целом, я относительно ее участия не сомневался. Это целиком в ее духе. А ты уверен, что она не подделала почерк? — Он сам не верил в свое предположение, это как раз совсем не в духе Вильмы — анонимки царапать — но если подозрение возникло, его надо ликвидировать.

— Я? Я уверен, что нет. Но я не специалист, и мои заверения суд во внимание не примет. Поэтому записка у графолога.

— А когда он даст ответ?

— Кто знает? Но поверь мне, Алан, эти два почерка как небо и земля. Ничего общего.

— Ладно. Если это писала не Вильма, то кто-то хотел, чтобы подумали на нее. Но кто? И зачем? Зачем, ради всего святого?

— Понятия не имею, приятель, — это твой город. Но у меня еще кое-что для тебя есть.

— Валяй. — Алан спрятал доллары обратно в ящик и изобразил на стене руками высокого тощего гражданина в цилиндре. Когда гражданин шел по той же стене обратной дорогой, цилиндр уже превратился в котелок.

— Кто бы там ни прикончил собачонку Нетти Кобб, он умудрился оставить кровавые отпечатки пальцев на входной двери. Ну как?

— Черт побери!

— Черт может побрать, а может и нет. Отпечатки смазаны. Шутник, видимо, возился с дверной ручкой, пытаясь ее повернуть.

— Никакой надежды?

— Удалось собрать фрагменты отпечатков, но шансов мало, что их можно будет предъявить суду. Я отослал их в лабораторию филиала ФБР в Вирджинии. Они теперь вроде бы научились из дерьма конфетку делать. Медлительные, правда, как улитки, ответ шлют не раньше чем через неделю, а то и дней десять, но пока суд да дело, я сравнил полученные фрагменты с отпечатками Ержичихи, которые прислали запасливые медики-криминалисты вчера вечером.

— Не сходятся?

— Так же как и почерки. Но, Алан, я сравниваю части с целым, и если стану совать свои сравнения под нос судьям, они проделают мне в заднице еще одну дырку. Но спроси меня и я отвечу — нет, это не ее отпечатки. Во- первых, размеры. У Вильмы Ержик руки были маленькие. А те фрагменты, которыми я располагаю, принадлежат пальцам большой руки. Даже со скидкой на нечеткость, расплывчатость, размазанность — все что угодно — ручищи огромные, как пить дать.

— Мужские?

— Уверен. Но опять-таки это не для показаний в суде.

— Да в гробу я видал этот суд. — На стене появился высокий маяк и сразу превратился в пирамиду. Вершина пирамиды раскрылась, как бутон цветка, и оттуда вылетела утка. Алан пытался представить себе лицо человека — не Вильмы Ержик, а мужчины — который вторгся в дом к Нетти после ее ухода в воскресенье утром. Человека, который убил штопором собаку Нетти и попытался все свалить на Вильму. Он искал лицо, но натыкался на неясные тени.

— Послушай, Генри, но кому могло понадобится натворить такое, если не Вильме?

— Не знаю. Но, кажется, у нас может появиться свидетель швыряния камней в дом Вильмы.

— Что?! Кто?!

— Я сказал «кажется», не забывай.

— Ничего я не забываю. Не томи. Кто это?

— Ребенок. Женщина, проживающая по соседству с Ержиками, услышала шум и вышла из дому, чтобы узнать в чем дело. Она подумала, что эта сука — ее слова, не мои — взбесилась окончательно и решила выкинуть своего мужа из окна. Она же заметила паренька, с испуганным выражением лица улепетывавшего от дома Ержиков на велосипеде. Она его спросила, что произошло. Он ответил, что, вероятно, миссис и мистер Ержик ссорятся. Она тоже так считала и, поскольку шум прекратился, сразу об этом забыла.

— Наверное, Джиллиан Мислабурски, — сказал Алан. — Дом по другую сторону от Ержиков пустует, выставлен на продажу.

— Да-а-а, у меня вот тут записано… Джилиан Мисла… ватски.

— А ребенок?

— Она его узнала, но не могла вспомнить имени. Говорит, он живет рядом, не далее чем через квартал. Мы его отыщем.

— Сколько ему лет?

— Она сказала, между одиннадцатью и четырнадцатью.

— Генри! Будь другом и позволь мне разыскать его.

— Могу, — сразу сказал Генри, и Алан успокоился. — Я вообще не понимаю, почему мы должны проводить следствие, когда убийство произошло в твоих владениях. Позволяют же Портлендской и Бангорской полиции ловить свою собственную рыбку, так почему не Касл Рок? Господи, я даже не знал, как прочитать имя этой женщины, пока ты не произнес его вслух.

— В Касл Рок много поляков, — рассеяно объяснил Алан. Он вырвал из штрафной книжки розовый талон и написал на обратной стороне: Джилл Мислабурски и Мальчик, 11–14 лет.

— Если мои ребята разыщут его, он увидит трех здоровенных мужиков и так перепугается, что у него все из головы повылетает, — сказал Генри. — А тебя он наверняка знает, ты ведь ходишь время от времени по школам, так?

— Да, по поводу уроков по правилам дорожного движения и в День Закона и Безопасности, — ответил Алан, пытаясь припомнить семьи с детьми в том районе, где проживают Ержики и Мислабурски. Если Джилл Мислабурски его узнала, но не могла вспомнить имени, значит мальчишка живет за углом, скорее всего на Понд Стрит. Он быстро написал на листке три фамилии: Де Луа, Раск, Беллингэм. Скорее всего, есть еще семьи с мальчиками приблизительно нужного возраста, но сразу он смог вспомнить только эти три. Ну что ж, и этого хватит для начала. Если задавать вопросы быстро, без передышки, мальчишка наверняка сразу расколется.

— Джилл помнит, в какое время она слышала шум и видела мальчика? спросил он.

— Она не уверена, но предполагает, что в начале двенадцатого.

— Значит, то была не драка между Ержиками, они в это время находились в церкви на службе. — Верно.

— Значит, шум был оттого, что швыряли камни.

— Снова в точку.

— Но ведь тот, кто их швырял, — отъявленный негодяй, Генри.

— Ты невероятно умен и находчив. Еще одна отгадка — и выиграешь тостер.

— Интересно, видел ли мальчишка того, кто это делал.

— В ином случае я бы сказал «слишком хорошо, чтобы быть правдой», но Мислабурски говорит, что мальчишка был напуган, так что чем черт ни шутит. Если он и в самом деле его видел, ставлю пиво с воблой в придачу на то, что это была не Нетти Кобб. Сдается мне, что кто-то натравил их друг на дружку и скорее всего просто так, ради смеха.